Два дня прошло. Два долгих, трудных, наполненнных слезами и злостью дня. Сквозь горе и непонимание пробивается нечеловечесая ярость. Злость. От неё хочется кричать, бить кулаками в стену, а может даже головой.
Невозможно объяснить людям, пожимающим плечами, ЧТО для нас значит каждый из вот так вот ушедших людей.
Больно слышать равнодушное: "Ведь они смертники, они знают на что идут".
Да. Они знают на что идут. Они не умеют по-другому. Бог дал им этот талант и они пошли бы против Бога, если бы не реализовали его.
Я молилась, в эти долгие пол часа, когда мы не знали что происходит, всё что я могда делать - это просить у Бога: "Оставь его нам. Ты дал ему этот талант, не отибрай у него всё так рано. Не отбирай его у нас!!!".
Но Бог не слышал. А может не мог поступить по-другому. Ему не нужны были пол-года МОЕЙ жизни, ему не нужны были все те годы жизни, которое близкие люди Марко готовы были отдать за то, чтобы он жил. Возможно, ему нужен был именно он.
Воторой день интернет наполнен трибьтами, письмами, старыми фотографиями. Третий день миллионы людей не могут остановить слёзы.
Мотоспорт - это наш мир. Каждый из пилотов - часть нашего мира. Зачастую мы знаем о них больше, чем о собственных друзьях. Мы знаем их привычки, симпатии, антипатии. Мы испытываем к ним любовь, симпатию, неприязнь. Иногда даже может казаться, что к кому-то из них мы испытыааем ненависть. Но все, ВСЕ они - наши. Всех мы пытаемся отмолить, сохранить, уберечь, когда в один день, в один час, миллионы "нас" затаив дыхание смотрят на экран телевизора. Сцепив пальцы, прикусив губы, проталкивая только одну мысль свозь пласты эфира: "Держись, мы с тобой!".
Мало, очень, к счастью, мало людей, желающих падений на трассе. Как бы не болел ты "против" кого-то из них, но когда видишь разбивающийся мотоцикл, куски летящего пластика, кувыркающегося пилота, ты уже не думаешь, болеешь ты за или против. Ты думаешь только: "Держись, мы с тобой!".
И когда случаются такие страшные вещи, вместе с погибшим уходит и часть нашего собственного мира. Части наших душ уходят вместе с ними.
Мне приснился Марко вчера. Не то чтобы приснился, скорее пришёл в тот момент, когда наше сознание находится где-то между "сплю" и "не сплю". Такой, каким мы его все помним - с пластырем на носу, лохматый и улыбчивый. С печальными глазами. Он попросил меня. Всё, что я помню - это он попросил меня больше не плакать. Больше не грустить. Он сказал, что когда так плохо нам, ему тоже плохо.
Я не знаю, был ли это сон, скорее всего это моё подсознание выдало мне то, чего хотелось. Но я попросила у него прощения. И пообещала не плакать. И не грустить.
Просто помнить.